Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Осторожнее, сэр.
Сглотнул слюни Артём, достал из нагрудного кармана сигарету и закурил. В первый раз, и сел на скамейку, и город полыхал в огне. Полыхал, но век технологический пришёл. Хорошо то было или нет, Балабанов не знал, и захотел мать увидеть. А Мать, ого-го, мать была женой Гитлера. Узнав же об этом, Артём расплакался, как настоящий мальчик, сел на звездолет и полетел в место, где он сможет поразмышлять над тем, как же ему поступить, убить ли отца, или нет. И подумал, лучше уж умрёт весь мир, чем будет страдать всё человечество. Только не было у него никаких сил, кроме собственной головы. Пришёл после трёх дней размышлений Артём домой, нашёл ту чашку, и звал время вспять, звал и плакал, обещал больше не быть отрешенным. И пришла смерть, пришла и ударила его по лицу, и парень проснулся. Оказалось то он уснул себе на столе, устав ли, или от чего, и чай остыл давно уже, а в комнате ждёт его ракета и старый телевизор. Первым же делом парень позвонил матери и договорился встретиться, и сразу же обнял по прибытию. За окном тихо и свежо, солнце светит, гуляют дети, и евреи, все евреи на месте. Его друг Петя вон, бежит с приставкой денди к нему, где-то на барахолке купил, их приставка детства.
Ладно быть тому счастье, пусть радуется, закроемся же шторку, стесняется наш Артёмка, ему ведь еще столько хорошего родне и друзьям говорить, уединиться надо, знаете сами, очень стеснительное это дело, признаваться в любви. Тсс… уходим, тише-тише. Итак, перелетим ко мне.
В моей комнате есть обои, да-да, удивительно, да ничего себе удивительного, у всех обои есть, сижу значит и хвастаюсь, а что? Разве есть же у вас обои, через щель которого можно попасть в цифровой мир, и стать игроком формулы один, или оседлать динозавра? Вряд ли вы вообще знаете каково это на самом деле. Вот смотрите, я прыгнул на мармелад и увяз в нём, упал под него, и вышел в радуге, а тут единороги катают детей, зайцы танцуют в хороводе, а змеи летят по небу, и их за верёвочку держат еноты. Рядом с ними бежит Марио, строит дорогу Сонику, прямо там, пока тот бежит. Вот себе на, как он успевает размешивать цемент и одновременно укладывать брусчатку. Да чёрт его знает! Но что тут есть, так это магнитофон, которую слушаешь, и не поверите мне, оказываешься исполнителем той песни, которая звучит оттуда. Вот так, стоишь, слушаешь, а это поёшь ты. А есть такие магнитофоны, из которых вырисовываются головы любимых исполнителей, и они, держа микрофон, вылетают из него и поют, в тоже время танцуют, зазывают, орут твоё имя. А ты такой, стесняешься, но идёшь. Они лишь спросят, что хочешь, ты скажешь, миллион бы на первое время, пошутишь, и тут же перед тобой миллион, а они шуток не понимают, вот те на, настоящие Джинны! Потом ты наиграешься в том мире, голова загудит, конечно, веселиться очень хорошо, но это вам, мне знаете ли, очень трудно бывает вообще привыкать к шуму, и потому вылетаю я из обоев пулей, а тут такое умиротворение, тишина, которую между прочим обожаю больше, чем само веселье, так бы и сидел и слушал биение сердца. А что, это можно устроить.
Полетим-ка мы в то место, где доктора извлекают сердце и показывают, каково это видеть сердце и чувствовать, что ты хрупок. Нас всего-то защищает лишь ребро, и тонкая кожа. Вот, долетев мы видим, как доктор достаёт из тела человека сердце и ставит на посуду, она всё ещё бьётся, но вы не переживайте, здесь и умереть невозможно, такое оно место — планета Врачевателей. Здесь созданы капсулы бессмертия. Разделите меня на миллион маленьких кусочков, а жить буду, стоит совком в другую посуду переложить, засунуть в микроволновую печь, испечь меня, как я сразу сделаюсь комком, цельным, и рожусь человеком. Почешу себе лоб, возьму сердце на память… постой-постой, что значит сердце на память? А вот так вот, я это самое, заказал дополнительную услугу, отрастить мне новое сердце, здоровое и крепкое, а то с этим, мне сказали врачи, не мал день и через десять лет схвачу приступ и умру, а с новым, минимум сорок лет еще буду ходить без проблем. Вот ведь оно как тут. Они испытывают наше тело в симуляции времени, то есть начинают стареть наши органы, и смотреть насколько нас хватит. Вот она технология будущего! И вот так, отрастил себе молодое, старое с собой заберу, может в музей дам, ну она тут, за поворотом. Между тем на той планете людей ведь и не только лечат, а есть отделения, где людей убивают, потому что те провинились, а сердце забирают для других пациентов, старых, чтобы заново не выращивать их, не выгодно это — а старым ведь, к примеру девяносто летнему, не к чему сердце “сорокалетнее”, ему и десяти хватит. Всё же, память они к тому времени в большинстве случаев и теряют, и думают, что уж молоды. Гуманно будет дать им десять лет, и